2a.18. Нежный Барс

«… взять хоть снежного барса – любимый – средь прочих любимых –

зверомирцами зверь (о чём многие вражины – себе на беду –

и не ведают, тупо считая, что барсы с росами –

в ссорах от веку)…»

2a.18.1. Сей могутный зверянин, что родом из Ска́зии – южных пределов

Росских просторов, мудрецам-зверове́дам Людянии, быть может, напомнил бы ирбиса – снежного барса, сиречь – леопарда: Uncia uncia, или Panthera uncia.

2a.18.2. Мех Нежного Барса окраскою – белый, лилейный, но и дымчато-серый,

местами же чёрный – в затейных узорах, есть и золота светлого пряди.

Глаза же у Барса – изумрудно-зелёные, пасть – цвета золота тёмного.

Вот как описывал внешность Нежного Барса некий блабла́гер, историк домашний, сам-себе-реконструктор, который воочию зрил фото оного Барса в “Стограмме”:

«… на его голове, лице и кромке ушей – стремительные, агрессивные чёрные линии, типа боевого раскраса спецназа, то же – на лапах и оконцовке хвоста…

… благодаря же золотым полосам меха меж чёрных двойных обводов глаз (те обводы заходят на скулы) – имеем отсыл недвусмысленный к “дуколору георгиевскому” – спутнику воинской славы…

… боковины тела, спина, плечи и круп – “мраморного окраса”:

что графически схоже с пластинчатым доспехом типа куяка

/”куяк” – от монго́льного “хуяг” – название общее для доспехов бригантинного типа – азийских и росских, равно и коренных проживателей Ля́ски, пришедших туда из Сиб-мира/.

… хвост на две трети окольцован неровными чёрными полосами, оставшаяся конечная треть хвоста повторяет и замыкает “боевую” графику стремительных продольных полос лап и головы…

… грудь, живот, и вся нижняя часть тела, и внутренние части лап вместе с пальцами – белоснежные, подушки лап и когти – чёрные, с золотистой опушкой…»

2a.18.3. Нежный Барс – одинокий воин Сказских просторов,

вернитель веры, ревнитель чести, и, как большинство зверомирцев,

Барс исповедует Волю, коя во всём противостоит лживой завроСвободе –

Симукляру Свободы,

сиречь – наглой, агрессивной и беспощадной вседозволенности “для своих” – ливера́стующих, и не признающей при этом ни грамма ответственности – опять же: для одних лишь “своих”.

Кроме того, Воля для Барса – и внутренняя сила, и modus vivendi, и modus operandi, и Воля просторов, да и сами просторы.

Пространно поведано нами о сих важных концептах – Воля/Свобода –

в Энциклопедии нашей, в статьях за номерами 2-4.01. и 2-4.02.

… Крайне ж болезненно Барс относился к любым посягательствам!..

2a.18.4. Барс – воин-мыслитель, много учён и в знаниях – алчущ.

Сведущ изрядно в преданиях, сагах, сказах, легендах да эпосах, но особо –

в писаниях и откровениях, из коих черпает истую силу и вдохновение.

Потому – как знаток архетипов, мотивов и алгоритмов деяний –

Барс блестящий психолог и футуролог… в том же качестве Барс почитает Сказского Тура, коему друг не случайный – не ради застольного трёпа.

2a.18.5. C Рысью же Барс – дюже любезен, как с любимой сестрою.

Боле того, признаёт за Рысь-Русью старши́нство,

как и предки его почитали Рысь Алую, а допрежь того – Светлую.

… да порою и проскользнёт что-то этакое – вовсе не братское,

но в “амурах” тягаться с другом-соперником Тигром – Барс не спешит.

Как всякие брат и сестра, Барс наш с Рысь-Русью родственно “цапаются”,

порою ж -- до крови! но то всё семейные склоки – скудоумные верят…

… при любой же угрозе извне – единятся, что есть сущий кошмар для покусителя… имея при том резерв сокрушительный: Тигра с непременной Сестрою Победой, Сказского Тура, Белведя Воли́теля и всю неисчислимую рать – могучую, необоримую – Зверомира.

________

Многие ж задаются вопросом:

одного ли древнего корня Снежный наш Нежный Барс с Вежливым Барсом, что род свой ведёт из пределов Саянских, да ныне – по службе многоусердной во Славу Отечества – в таких верхах обитает!.. куда там Саянским хребтам да верхотурам…

Но то – вопрос к мудрецам и досужим блаблагерам…

… сами же Барсы – все и всегда! – предпочитали слыть одинокими,

буде даже счастливы в браке и в обильном потомстве…

… ибо Родиной призваны… а призванье то – ноша великая…

… да зачастую – к своим же ревнителям, защитникам верным –

Отчизна сама и нешибко оче́слива да благодарна, то и вовсе – жестока…

2a.18.6. Барс считает себя – и есть к тому основания –

потомком прямым и законным наследником воинов-барсов – барсов-хурри́тов:

одного из древнейших, таинственных зве́росов, что истории памятны…

который отсвоил частично – просторы Ази́и и в целом – всю Ска́зию…

и возвёл государства, зверосмыслием полные и державным величием,

в коих культура, искусства, науки, ремёсла, закон, образование,

демография, геополитика и даже попытка-проект справедливого быта –

явлены были задолго до тех, кто ныне кичится величием,

особливо же за́падлым –

западля́не в те времена незапамятные, на шесть тысяч лет от нас отстоящие, только-только учились членораздельно мычать да убирать за собой – там, где нагадили… впрочем, гадить они только пуще с тех пор навострились, ибо гаденько жить – ныне стало для них и “свободой”, и “правом”, и “ценностью”, и “нормой” содома…

Звероречиебарсов-хурри́тов по сей день остаётся загадочным самым

и неопределимым в истоках…

Но известно доподлинно (так мудрецы уверяют):

… именно барсы-хурри́ты составляли костяк – военный и правящий – великих шуме́ров… те хурри́ты себя называли “чёрноголовыми”…

… пришли они – из ниоткуда… и возвели:

древнейшую из древних известных держав – Шуме́р…

свой Шуме́р в каждом Мире Мультивселенной имеется!..

… позже барсы-хурри́ты дерзко явили царство Митанни…

… последней державой в списке великих, кои основаны были хурри́тами,

стало могучее государство Ура́рту,

кое со временем растворилось без шума в веках и соседях…

… но пассионарный остов героического зве́роса воинов-барсов, воинов-мыслителей – сохранил себя сквозь времена:

в суровых теснинах, неприступных отрогах Ска́зии ска́зной…

и Снежный наш Нежный Барс – то́ и есть!..

2a.18.7 Оттого-то (так сам заверяет) Барс понимает хурри́тскую клинопись.

У него же хранится ве́стное всем мудрецам всех Миров “Письмо из Митанни”… кое писал по-хурри́тски царь митаннийский, людянский: Тушратта… да написал не то чтоб вчера – три уж с гаком десятка веков с той поры утекло!..

Какою судьбою ветвистой сей артефакт стародавний людянский к Барсу попал – знает сам лишь он да, может, ещё Птица Слава…

В диспутах острых, в дружных беседах часто цитирует Барс ту эпистолу митаннийскую… порою ж и к месту… когда подкрепляет сужденья свои – любезные, нежные (как ему кажется) – “апелляцией к авторитету” (argumentum ad verecundiam) древних хурри́тских мыслителей…

… и что интересно: древние мудрецы-хурри́ты, оказывается, имели во всём схожие барсовым и убеждения, и возражения, и точные мнения… да по широчайшему спектру вопросов, включая совсем актуальные и современные: взять хотя бы инженерию генную!..

… и каким-то неведомым образом уместили всё это в рамках одного – предположительно: рутинно-бытового (так Тур подозревал) – послания…

… упомянутый Тур всем опытом прожитых лет здесь чуял подвох, да сомнений не сказывал, ибо проверить не мог – даже ему недоступен язык и клинопись древних барсов-хурри́тов, хоть иных из них – лично знавал в те времена легендарные славы великой Шумера, много позже – и Ура… и другом Туру был Барс, что свято!.. Барс же и сам относился к Сказскому Туру с немалым почтением и уважением: почти преклонением и обожанием, как же вот – при таком-то раскладе – друголюбие хмурить нестыковкой пустяшною?!. да ведь и всё – мудрецам-хурри́там Барсом приписываемое – для мудрого слуха звучало здраво вполне, умно́, в меру парадоксально, главное ж – было исполнено достоинством древним и духом сакральным… чего ж, в таком разе, и огород городить вкруг сомнительных пруфов… и Барс сам же при том улыбался лукаво, скалил клыки обезоруживающе нежно!..

Было “местечко” любимое в “письме митаннийском”, кое Барс не просто ”цитировал” – пел: раскатисто, с рокотом, рыком, внезапно переходя на урчание… заканчивал смачным хрустом:

«… ветошью ро́сы сказаться горазды, не впервой уж! – до поры… пока не наступает момент истины… Взять хоть снежного барса – любимый – средь прочих любимых – зверомирцами зверь (о чём многие вражины – себе на беду – и не ведают, тупо считая, что барсы с ро́сами – в ссорах от веку):

барс вельми хитёр, может и мёртвым разом сказаться, да затем и броситься на возомнившего и утерявшего бдительность ворога, тут и – хрясть!..

Наши управители, кто не дурак, знают сие да понимают. И враги умные – также… К сожалению, те и другие – редкость изрядная… Но на крутых изломах исторических судеб Провидение нам посылает достойных, как правило, лидеров, врагам же – тупит мозги. Что происходит и ныне…»

Вот такие “цитаты” и вызывали у Тура приступы бурных сомнений в заявляемом праве на “хурри́тскость”, и то – исключительно из соображений стилистических, не по существу: по сути-то всё было верно, всё так, а то, что ро́сичи, оказывается, уж и были во времена хурри́тов, да сами хурри́ты, судя по тексту, считали себя немножечко ро́сами – внушало оптимизм и доставляло!..

Оттого-то, с лёгкого копыта Сказского Тура, и прижилась в зверомирском речении сия сочная идиома:

«… в чём и свидетельствую Письмом из Митанни…»,

что вызывало у всякого понимающего улыбку, правда – в почтительной дали от нежных клыков Снежного Барса…

И уточним – в деле серьёзном, не застольном, Барс на Письмо одиозное не ссылался: от себя говорил, да с такою пронзительной вескостью, подкреплённую нежным оскалом, что шерсти у слышащих дыбились!

2a.18.8 От трудов, да охот, да чтений в отдохновении – Барс коротает время в игре,

коя шатрандж прозывается, и возраст её – изрядно почтенен… Игра же сия –

также известна и привечаема везде в Разноми́рье.

Не просто игра – игра-наука-искусство.

По мнению ж ушлых людян, спешащих везде, ко всему приладить свои копирайты, является оный шатрандж потомком прямым индийской игре чатуранге, которую, в свой черёд, считают людяне прообразом шахмат, в которых людянский приоритет – вне сомнений (для самих людян, разумеется).

А в чатурангу, в шатрандж на таких же, как в шахматах досках играют.

И фигурами теми ж…

Барс не без оснований считал шатрандж игрой, достойной, полезной и обязательной для воина-мыслителя, но при том полагал:

истоки шатранджа древнее значительно, нежели то постулируют людяне (которых и нет, но наглые дюже!) – VI-VII век в их леточислении,

а индийская чатуранга тут вообще ни при чём

(что верно – различия очевидны),

и авторы шатранджа – могучей игры – древние барсы-хурри́ты, откуда и чёрно-белый концепт в дизайне противоборствующих на доске армий-фигурок, что соотносится с чёрно-белым окрасом барсов и – разумеется! – к схватке глобальной Света со Злом…

Для игры в шатрандж сама Птица Слава одарила Барса сакральным комплектом фигур и доской из янтаря и сопутствующих янтарю ископаемых реликтовых смол:

молочно-белого янтаря – “костяного янтаря”

и так называемого “чёрного янтаря” – стантинита.

Шатрандж-хуррит – таково название этого сокровенного атрибута.

Игра в Шатрандж-хуррит, когда в неё играют достойные той игры, – влияет на судьбы Миров, которые вмиг-следом волят ход игры и судьбы играющих (кто играл, тот понимает, о чём здесь речено).

И это двунаправленное влияние-воление сродни порхающему эху.

В Шатрандже всё – как в реальной жизни, как в политике, как на войне:

каждый сделанный ход отменяет навсегда бывшее множество возможных решений и вероятных исходов и открывает новое множество возможных ошибок, просчётов, заблуждений и надежд.

2a.18.st. Барс владеет собственным родо-именным “Стягом Барса”,

сиречь Воинское знамя, возносимое на древке,

к коему крепится широкой стороною клин белоснежной с обеих сторон ткани.

Узкий же конец клина – длинный весьма,

отчего полотнище как бы струится, “стелется по́ ветру”.

На верхнем конце Стяга: металлический острожок –

навершие в виде наконечника копья,

под которым креплена серебряно-белая чёлка –

пучок длинной шерсти предков Барса.

С обеих сторон к полотнищу приторочена эмблема: “Нежный Барс”.

Для Стяга использована драгоценная – золотниковая – тончайшая льняная пряжа типа Сказский (царский) виссон.

(Подробно о Стягах Зверомира – см. 2a4-стяг).