Птица Слава: тайные сказы. Сказ Первый. Рысь Русь и Пупа, Попугай кархадский

Рысьи думы

На Камне Тулы́м, в верхови́нах его, на оста́нце-венце Рысь возлегла:

закат следила, ждала,

ожиданием тешась да нежась в истоме вечерней.

Но вдумчиво всё ж:

чуткий слух раскрыв горизонту да острый свой взор, пронзающий,

коль надоба в том, и твердо́ты.

Да всё подмечала:

От венца низом – ска́лы срывались к воде, бегущей своею надобой

да влекущей туда же рыбные ру́ны:

ватаги могутных красавцев: сиб-мирских тайменей,

быстро́ты любящих, но и мутные глуби,

стада́ тугоумного хариуса: дурак-то дурак, да весь в серебре,

который под вечер, сам-смел, из ти́нистых ям

подымался на плёсах в верхние во́ды:

поиграться с закатом его золотинами,

станцевать лихую, с выпрыгом, джигу,

да ещё помушка́рить: для сытого счастья.

Вдаль – до бескраю – от речных урезов растекались тайги:

то гладью, то волнами горных гряд.

Где-то под ними, внизу: в недрах, в породах – сквозь толщи веков

текли реками золота жилы,

томились до времени рудными трубами

адаманты-алмазы, изумруды-смарагды,

в те́мях копя в себе триумф блестения.

И так же томливо стекал закат: за окоём, за лезвийный предел:

вослед за Светилом.

________

Текло всё, но только не время происходящего с нами, – ду́милось Рыси,

никак не смущённой путаным толком да кривою метафорой,

но лишь горечью факта.

Рысьи-то думы изве́ка – мало питаются от логики формальной, дискретной:

своя у них логика: рысья, зиждимая чутьём да нутряным пониманием боле,

нежели аксиоматикой да строгим суждением, строгим –

оттого и поверхностным, неглубоким, то и лукавым, подменным.

Рыси же – все, во все времена – не мудрствовали предписано,

искомое разом ёмили:

и шестью чувствами, и разумом-смыслом, не то и действием.

А философии если и философствовали, то́ не от зауми – от сердца.

Потому и были они – Рыси, наследные хозяйки Росских просторов,

потому и одолевали, превозмогали, а побеждёнными не были.

Убитыми – то может, но не побеждёнными.

“Победить – значит понять”.

Кто ж их понять-то сумел, Рысей, кто осмыслил-то?

________

О застылом, затихшем времени – о времени,

затомлённом тщетами да смутнями,

Рысь Русь понимала правильно. Факт.

________

И ночи сменялись днями, а дни заменялись ночами.

Закаты предвещали восходы, приливы сулили отливы.

Олени копытили ягель, державы меняли стяги: всё торопилось жить:

куда-то стремило, неслось, суетилось, да и оказывалось там же:

в разбитом корыте, в долблённом осинном бревне, может и липы.

Раз за разом, день за днём, облако за облаком, книга за книгой, война за войной, смута за смутой: да так и жили:

густо, насыщенно, буйно, стремглав. Спинами вперёд.

И уже-виденное мчалось взапуски, вперего́нки с уже-слышанным,

уже-читанным, уже-пробованным

да уже-съеденным, но не всем совсем ясно:

уже – это вчера или завтра плюс-минус век?

Бытие обернулось бытом, история – сводом бюджетов.

Даже цель сущего круга жизни обозначилась внятно:

налогоплатить, тварифооплачивать,

штрафогасить, товаропокупать

и вовремяумереть,

оставив на круг подушно-послушный выводок тварифоплательцев

да заёмщиков ипотек злопроцентных…

Русь ждала. Следила закат.