Птица Слава: тайные сказы. Сказ Первый. Рысь Русь и Пупа, Попугай кархадский

Cказание о Прокудливом дереве

небыль вторая

И прочих достоинств полезных у древа имелось богато.

Главное ж было: проку́дливость.

А “прокудливый” – то не просто шалун да проказливый:

шалун пакостливый!

Все деревья такие по природе своей – вредоносные.

А в придачу к тому – дюже буйные, необузданные.

И злобли́вые, и злодушные. Злоковарные да злонырные.

И злонравные, и злоумные. Злоязычные да злочинные.

Ко всему ещё – и злоплодные.

В общем, недобрые то дерева́, и характером, нравом – прескверные.

А к зверянам они нелюбезны особенно: в зверосердии не замечены.

Наипаче ж всего дурно славились за охочесть к волшбе, к тёмной магии:

вереди́ли они да кудесили, ворожили они да ведьмачили,

словно тем одним только жили, ровно тем одним и дышали.

________

Говорили ж про то, запредельное, очевидцы и вовсе немыслимое:

— мол, без ветра то дерево шумит бо́ром густым,

да что там без ветра – от листвы пустым!..

— мол, даже средь пустоши древо такое,

отшельно торча злоколюче,

вкруг себя заплутает, заблудит любого,

как в чаще дремучей…

— мол, коли ж оно упадёт или срублено будет рукою могучею –

то завалится ровно на запад, а срубивший его неминуче –

отсель и отныне – уже обречён: горюшко мыкать, зябнуть в беде,

да небо́гим мыкать по свету – шататься в нужде

да в зло́бии,

обмога́ясь даянием редким да пособием,

да дотациями и субвенциями,

да кредитами злопроцентными,

да сгинуть вконец от скотоколлекторов, которые вроде бы

рождены на той же земле, в той же Родине,

да не родные они, а – уро́дии!..

и разного много другого болтали, да больше всё те, кто сам и не видел… а поведать-то – хочется: зе́ло зудится!.. Или видел – да дулю, писал – же про пулю… А коли и видел дельное что – сантехнично оска́зил: клеветой окропил, ославил исподним, хулой охули́л, да вовсе заврал…

Блабла́герами, и блюблю́герами, и плутблу́дерами

таковые себя именуют с почтением.

________

Но! среди злых деревьев Проку́да особенным был – первый над всеми.

И во многом – инакий.

Даже пожары и молнии стороною старались ходить от Проку́ды, хоть и были всеядны, и рыскали всюду, жгучей алчбо́й понуждаемы…

Разве что какая глуподурая огневщи́на, не найдя себе жертвы по любу, опрастывала заряды огненных струй на Проку́ду. Да ещё вот шальная да шалая молодня шаровая тем же озорничала… Так дерево на то полыхало в ответ приветливо, да радовалось, от того ничуть не сгорая – вовсе для себя безущербно: супротив не только законов термодинамики – феноменологии всяческой в целом. Впрочем, и супротив статистической физики – так же.

________

Но ведь и калёные стрелы, пусть и умельцем запущены, мимо летели! И пули литые:

будь то свинцовые, будь то златые, а и серебряные – не застревали в теле Проку́ды: тихо падали, не долётывая, близь подножия, будто чем невидимым остановлены…