2b.05. ливер Пупа, Попугай кархадский
«… не кушайте Попугаев! попугаи хорошие –
у них совесть и ум!..»
Всё, что изложено далее,
толковано было уж в “Сказе Первом”
декалогии “Птица Слава”,
где о том же и много ещё.
__________________________________
2b.05.1. Птица Пу́па, Попугай карха́дский –
дюже ливеральная птица, обитатель Зверильника, гражданин Карха́дской Унии, штатный стукач и волонтёр-осведомитель, засланец Глобальной Силы Добра, – обильно шастающий по всем просторам, особливо тем из них, которые неподвладычны Карха́дской Унии.
Да не так чтобы от скуки в досуге блудит Пупа по инаким долам, высям да весям – с благородной блудит миссией: оливера́стить те варварские, нецивилизованные пока ещё За́падлом пределы, принести им в клювике весть благую:
о сияющей завроСвободе да прилагаемом к ней бесплатном, но обязательном пакете с ливерценностями…
Пупа и его попуганда – всегда предшествуют миролюбивым “ударам милосердия”, испепеляющим экономику несогласных Просторов, да грядущим за ними следом “гуманитарным бомбёжкам” с поддержкой точечных крокодиловых слёз, – поелику или аще увещеваемая сторона до сих трепыхается.
2b.05.2. Для людянского взора кархадский Попугай видом своим несуразным,
не лишённым, однако ж, и некой графической затейности,
одновременно наполнил бы:
и Орлиного попугая Psittrichas fulgidus – телом, красно-чёрным опереньем и пышным чёрным жабо с белёсыми окантовками пуховых перьев на нём,
и Чёрного какаду Probosciger aterrimus – головой да хохлом: перья чёрно-грифельного цвета с фиолетовым отливом, щёки при том не оперены и имеют мясной, а при возбуждении ало-красный цвет.
Крылья ливер-Попугая имеют во внешнем ряду пару красных маховых перьев. Красное же – и одно центральное перо хвоста, хотя от рождения их было два. Задняя часть тушки, начиная от кончика хлупа, сиречь хвостеца, или гузки – опушена шестицветьем ЛГПТ-красочек. Лапы – чёрные, когти – красные, клюв – чёрный. Пуховые штанишки на лапах – чёрные, с небольшой оторочкой в нижней части тёмно-тёмно-красным.
Хвостовое оперенье Пупы изначально содержало 12 рулевых перьев, но в ходе жарких диспутов с Рысь-Русью во время эпической “встречи на Ви́шере” Попугай терял те перья одно за одним, пока не осталось всего-то одно, а разрешилось то следующим образом:
Жалкий вид однопёрохвостого Попугая сподвиг зверосердную – и к вражинам даже – Рысь истратить своё законное желание-просьбу к Яйцу и загадать не себе чего заветного, жданного, а оперить Пупу страдального – по его хотению да разумению… Так Пупа тут же и истребовал перья павлиньи: неимоверной роскоши и длины, в результате чего не только летать, но и ходить уже не мог. В результате пришлось уже Пупе тратить свою драгоценную просьбу к Яйцу и восстановить свои родные 11. Почему не 12 – Пупа и сам не понял, но 11 так 11, всё лучше, чем одно, – но чтобы уже навсегда. С тех пор рулевое оперенье Пупы стало саморегенерирующим: сколько бы Рысь перьев не выдрала, они отрастали снова.
… и, ровно так же, как людянские птицы какаду, птица Пупа славится изрядной скверностью характера, истероидностью да взбалмошной агрессивностью, чего уж не выправить. А в помноженье тому – дюже злопамятен, и в том усердии память его совсем не коротка, как в ином многом!
2b.05.3. Неизменная шестёрка Макака, его агент и засланец.
Проникает везде и всюду. Влезает во временное доверие ко всем.
Неизлечимый ливераст, но не от убеждённости, а по факту слабости и никчёмности. Любит печеньки, чипсы, поп-корн и теорию эволюционизма, которую не читал, но уважает, и вполне научно надеется эволюционировать в потомстве до самого завроящера… или хотя бы до Козла.
… хотя Попугаева бабушка ещё – строжайше Пупе наказывала:
«… бойся змей, муравьёв, тараканов, больших птиц да летучих мышей…
но пуще всего, особливо – страшись обезьян:
те не токмо съедят, ещё и остатнее всё – на убранства, украсы приладят:
на плюмажи, султаны да капризы чудны́е, извратные
их самок вертлявых…»
2b.05.4. Вторит же всему кархадскому, за́падлому. Да не за всеми –
одно только за теми, кто силу промеж звероидов набрал,
буде и косноязык, и туп, зато при клыках –
наглядных, доходчивых, неопровержимых,
или же при средства́х –
весомых, неоспоримых, на депозитах тучных.
Пёрлы от Пупы:
сиречь – нравоучительные повторки, крылатые слова да пернатые фразы,
вещаемые непременно менторским тоном – с выражением да значением,
да с пальцем, взмётнутым к небу шишо́м, – и не к месту всегда…
а где ж, позвольте узнать, такому и место?
«Попугай есть птица креативная, сгусток интеллекта!»
«Быть правильным – неправильно! Правильно быть рентабельно!»
«Без Свободы испражнений немыслима Свобода слова!»
«Без Права на измазаться и опуститься
бессмысленно Право на возродиться!»
«Попугай зве́рит в карха́дскую исключительность
всеми перьями своего хлу́па!.. И ту́шкой тоже!»
«Свобода кухни привела к Свободе Совести…
Такова же роль Свободы Испражнений!»
«Право гадить – незыблемо!»,
«Право “нагадить” – естественное Право!»
«Незыблемо и Право первого обка́ка!..»
«Скот – мера всех вещей. А Пу́па – совесть!»
«Так поедим!» – очевидно, Попугай имел в виду чуток иное:
живопы́рный клич «Так победим!»,
да выходило именно: «Так поедим!..»
________
По ходу спецкомандировки “внедрение в Росские просторы”,
прямо скажем: протекающей непросто и болезненно,
обогатил Пупа свой лексикон свежевыстраданными откровениями:
«Как у вас тут тускло, нерадужно и пахнет нецивилизованно!.. Где Свобода испражнений?! Где грязь и травки в шаговой доступности?! Где гхеи, наконец, в ассортименте?!… Пупа в шоке!..»
«Мы призваны и избраны: мы демонстрируем! Даже когда безобразим!..
А вы безобразны по факту и априори!»
«Ни в коем случае нельзя сравнивать ситуацию с нашими безобразиями со случаями безобразий ваших, потому что это так потому, и это очевидно… Ваши безобразия – ужасны, чудовищны, отвратительны!.. А наши безобразия прозрачны и открыты всем!»
«Если вы такие умнющие, почему вы такие безымущие?..»
«Ценят не хвост и не клюв у Птицы – а сколько у неё бабла за границей!..»
«А разве ты не хочешь кружевного хлу́пика?!»
«Клюв правды не заткнуть! – он хитро устроен:
есть запасные отверстия!..»
«… верните перья!..»
«… с попугаями так нельзя!.. Жалкие, ничтожные звери!..»
«… такие вот звери и называются быдлом! – которые сообча́ завидуют Попугаю, говорят о нём гадости и ощипывают!..»
«… да, вру! Но вру искренне!.. и во имя торжества правды!..»
«… э, нет! Свобода не значит свободу всем от всего! Так – только для нас, для её носителей и разносчиков – цивилизованных, избранных, исключительных!.. Нам – свободная жизнь, вам – свободная смерть!..»
«… а нас-то за что?!»
«… это чудовищная, лживая клевета!..»
«… Пожалуйста, не ешьте попугаев!.. Попугаи хорошие –
у них совесть и ум!»
________
Бывало ж, подслушает где Пупа словцо позаковыристей, да и носится с ним в клювике – от мысли до мысли, приставляет красы ради куды придётся, чем и демонстрирует зе́ло дюжую артхаусную высокодуховность:
«… децибелов правды не заглушить!.. обратно ими не заткнуть!..
тортами-яйцами не закидать!.. за нас – шумы квантования
и Закон Фехнераи–Бебера!.. Так поедим!..»
К слову сказать, “децибе́лы правды” в попугаевом верезге звучат иначе как-то:
“деби́лы правды”,
но то, согласитесь, мелочи, то – детали.
Главное ж – настрой позитивный! И оптимизм неубиваемый.
Что в Росских-то Ёмях и всякому онелишним пожелать будет.
2b.05.5. Пу́па на правую лапку
окольцован изрядною бранзулеткой с печаткой-инта́лией.
Да не на це́вке стопы́ голокожей тот браслетец прилажен,
как у птиц заведено, а на голени – по́верх пухо́вых штанцов попугаевых.
На печатке ж искусною гли́птикой,
сиречь резьбою по камню породному, –
злово́лия знак явлен: “Кости Сво“,
“Ме́тами Сво“ ещё прозываемый.
Да врезан тот знак углублённым рельефом зеркальным,
дабы штампом-печатью сие приложить было способно,
а не выпукло – барельефом объёмистым, как на каме́ях затейливых,
кои тем от инталий и отличаются,
вместе же те ювелирные камни с резьбою – “ге́ммы” зовутся.
С пеной у клюва Пупа доказывал:
кольцо то, браслетец, прямое доказательство и есть Свободы его непомерной: “личность как птичность“, да так же: Свободы выбора по прейскуранту. Сам он, дескать, и выбирал: размеры да вес, да металл для оковки на лапку, да артикул Костей с актуальным фасоном – для резьбы на инта́лии…
Правда заключалась же в том, что в самой Ливера́тии, и на всех Папе Сво подвладычных просторах – для охвата тотального завроСвободами кольцуют всех птиц поголовно, да за их же счёт, дабы, случись что да как – отследить, а ещё, чтоб додать, как придумают, завроПравом каким али ценностью…
Попугай же искренне, свято верит:
Кольцо отсорбирует его, Попугая, от серой, тупой биомассы,
вылупляет индивидуальность и недюжную умность…
Сей неснимаемый атрибут именует он важно и нежно:
Кольцо Свободы Попугаю.
Так есть за что! видом своим Кольцо впечатляет:
широкий да массивный обруч его в профиле среза образует половинку шестигранника со скруглёнными вершинами. Цвет напоминает тусклое золото, жёлто-тёмное. Пупа ж и заверяет – золото, мол, пробы чистейшей: 24-каратное! Да всем нам ведомо, что такое карха́дское золото: в случае лучшем оно – самоварное, чаще ж просто – фальшак, сиречь сплав копеечный, цветом с золотом схожий, типа томпа́к – разновидность латуни, или голдин – сплав алюминия с медью.
Так ведь и в банках карха́дских, буде они и надстадного уровня, – то ж не чураются фальшако́вого слитка! А настоящее, неподложное золото, давно уж отсвоено – всё до карата, да упрятано надо куда…
… Спереди в Кольце утоплена шестигранная врезка из “настоящего” реликтового камня с Ме́тою Сво – встылой окаменелостью, которые – а подобных же много – молва связывает с ведовскими Костями Сво.
Но и камень – фальшак:
массовая “индустрия реквилий” в Кархадии и подвладычных пределах размахом уступает разве что “культивированию травок”. Не реликт то ни разу – обычная гли́птика: гравировка, резьба…
2b.05.6. О сродниках Попугая такое судачат:
дескать, у Пупы карха́дского – родня многочисленная: обоего пола да к тому ещё гендера всякого, ибо с гендерной идентичностью той родни – чудота́ запредельная.
И родня та – гламурные айские птички: Ай-птички, что водятся всюду, где сытно да платно, но которые знать его, Пупу, ничуть не желают, ибо сами ж они – к вящей Пупиной зависти – “правильно“ вжились, устроились, то есть – “с прибытком“… и “за жизнь понимают“ также мудро и веско:
пти́чат в шикарных публичных фэшн-домах,
занимаются тем же в свободном полёте,
ещё и сидят на прокормах у па́пиков щедрых в позолоченных клетках.
Самым фартовым из айских случалось пристроиться в прибыльный замуж:
за юлиста, или вепря в погонах, или спортзверя, или плолитика,
то и совсем – жлобиарха,
да скоренько и развестись, отсвоив жирно – с лихвой от добра лохомужа
(коли допрежь сами в ощип да в супы не попадали!..)
(подробно об Ай-птичках смотри 2i.01.)